- Сколько всего в мире мед технологий и сколько компаний работают на этом рынке
- Что предопределяет успех медтех-стартапа
- Как происходит доступ на рынок (market access) в медтехе
- В какой стране Европы лучший рынок для медтеха, а куда не стоит идти
- 3 главных тренда в медтехе прямо сейчас
Меня зовут Резинкин Андрей, я предприниматель и бизнес-ангел. Если вам нужны деньги для роста вашего стартапа, вы можете обратиться ко мне. Я и мои коллеги вкладываем в стартапы в сфере финтех, HR-тех, образовательные проекты и маркетплейсы. Буду рад посмотреть ваш стартап, пишите на moneyforstartup@gmail.com, подписывайтесь на мой канал про стартапы Money For Startup, обещаю ответить каждому и дать денег лучшим!
Видеоверсию этого интервью вы можете посмотреть здесь:
Мой гость - Олег Борисенко - фаундер и CEO компании MTRC, ведущей консалтинговой компании в области MedTech в Европе.
Андрей Резинкин: Ребята, всем привет! Сегодня у нас новый необычный формат, мы пытаемся записать первый подкаст, посмотрим, что из этого получится, может быть серия какая-то, может быть это будет единичный эксперимент. Посмотрим, как это зайдет, обязательно сделаем опрос. Сегодня я буду разговаривать с моим хорошим другом Олегом Борисенко, который является экспертом, будем откровенно говорить, мирового уровня по теме медтеха. Будем мы говорить соответственно про медтех, это тема, с которой я знаком очень слабо и поэтому мне это особенно интересно. Олег, тебе слово. Расскажи, пожалуйста, пару слов о себе.
Олег Борисенко: Привет, Андрей! Всем добрый день! Меня зовут Олег Борисенко, врач по образованию, кандидат медицинских наук, с 2011 года живу в Европе. Практически всю свою карьеру, всю свою жизнь занимаюсь консалтингом. В настоящее время я основатель и директор консалтинговой компании MTRC, мы занимаемся консультированием производителей медицинских изделий по вопросам доступа на рынок в Европе. Market access именно в поминании получения тарифов государственных на финансирование медицинских технологий и процедур. То есть это самый конец цикла развития медицинской технологии, когда уже продажа состоялась больнице, но допустим больнице нужно получить как-то деньги эти обратно от государства в виде тарифа на услугу.
То есть мы как раз занимаемся анализом как эти системы работают в разных европейских странах, мы занимаемся только анализом в Европе. Мы надо сказать достаточно успешная компания, нас всего 17 человек, но мы одни из лидеров этого рынка, наши клиенты 17 из топ-30 глобальных корпораций в области медицинских технологий, ассоциация производителей MedTech Europe и так далее. Буду рад поделиться своими инсайтами на этом подкасте. Спасибо, Андрей, за приглашение.
А.Р.: Спасибо, Олег, за интро. Давай тогда начнем с самых базовых вещей, потому что аудитория у нас широкая. Давай начнем с простого вопроса, для тебя простого, что вообще есть “медтех”, что медтехом является, что им не является и какие есть отличия, где проходит эта грань между медтехом и фармтехом.
О.Б.: Спасибо. На самом деле тут все просто, в принципе подразделяют всю эту категорию медицинских технологий, вообще называют медтех, medical technologies, в принципе на три группы. То есть первая это medical devices, то есть непосредственно медицинские изделия, это может быть какое-то оборудование для компьютерной томографии, это может быть какой-то имплант, любое изделие, что можно физически потрогать. Вторая большая категория in-vitro диагностика. Это лабораторное тесты. И третья - это цифровые технологии, в принципе их сейчас тоже выделяют как отдельную группу. В Европе, а мы именно разбираемся в европейских странах, многие цифровые технологии даже зарегистрированы как медицинские изделия, то есть даже по формальным признакам относятся к медицинским технологиям.
Вообще это очень широкая область, всего известно около 500 тысяч медицинских технологий. В Европе сегодня этот бизнес это 34 тысячи компаний, из них 95% это малый и средний бизнес. То есть это действительно очень интересный рынок, где очень много компаний, которые могут быть 20-30 человек, но контролировать значительную долю мирового рынка. Сегодня в Европе это около 800 тысяч сотрудников, это около 150 млрд. евро оборотов в 2021 году, это где-то 27% от мирового рынка. Рынок, который достаточно хорошо растет, за 10 лет в среднем около почти 5%, то есть 4,8%. И тоже это такой рынок, он действительно глобальный, торговый баланс Европы это 6 млрд. евро, то есть гораздо больше продают куда-то за границу европейские производители, чем производители из других стран продают Европе. То есть приблизительно вот так. То есть три группы технологий, достаточно развитии бизнес, но при этом засилье малого и среднего бизнеса.
А.Р.: Хорошо. А вот если мы говорим про начинающую компанию, если мы говорим про стартап на этапе идеи в медтехе, то что такой компании нужно для успеха, на что в первую очередь обратить внимание, что здесь является ключевыми моментами, которые в большей степени смогут предопределить успех?
О.Б.: Спасибо. Вообще в принципе можно сказать, что самое главное думаю для любой медицинской технологии и для фармацевтики то же самое это наличие какого-то ожидаемого клинического или какого-то другого эффекта. На самом деле с этим большие проблемы, потому что большая часть технологий, которые одобряются, они приводят только к совершенно небольшим изменениям, то есть это какой-то 1% улучшений, 2% улучшений, то есть очень мало технологий, который действительно дают большую пользу.
Если вы увидели какую-то незакрытую потребность и смогли ее закрыть, то это будет успех гарантированный, даже нет никаких вопросов. Проблема в том, что много таких проблем, которые очевидны, их на самом деле не так просто закрыть. Это первое. То есть это реальный какой-то эффект.
Здесь на самом деле очень важно понять, как медицинская технология как-то делает этот мир лучше. Есть несколько разных групп что называется по-английски “outcomes” - исходы, на которые можно смотреть. Первое, есть ли какая-то польза для пациента непосредственно, обычно это или увеличение продолжительности жизни или улучшение качества жизни. Второе, это может быть связано с влиянием на систему здравоохранения. Допустим эта технология снижает частоту госпитализации; то есть больному в принципе все равно, но система здравоохранения выигрывает. В-третьих, может быть какая-то оптимизация процессов. Это тоже интересно, то есть здесь допустим цифровые технологии очень много решают.
И четвертая категория это все что связано с затратами, то есть если технология может допустим не приводить к каким-то клиническим улучшениям у больных, но за счет чего-либо снижают расходы системы здравоохранения, это тоже очень интересно, потому что сегодня все находятся под большим давлением финансовым. То есть на самом деле вот это первое и действительно решает.
Потому что в принципе технология может быть какой угодно, это может быть даже ап. Например, единственный ап, сегодня зарегистрированный для финансирования во Франции это Moovcare. Это ап, который предсказывает на ранних этапах рецидив рака легких у больных. И эта компания смогла доказать в исследованиях, что они увеличивают продолжительность жизни я не помню насколько, но намного. То есть эффект какого-то банального апа сопоставим с эффектом дорогостоящих лекарств за десятки тысяч долларов, это удивительная история. Вот если вы делали такой ап, который реально создает такую большую пользу для пациентов, то успех будет гарантирован. Или же это может быть какой-то имплант, или же может быть какое-то визуализирующее оборудование, что угодно может быть. Но главное, это все-таки эффект. Я думаю, что на это можно фокусироваться.
Как прийти в эту точку тоже хороший вопрос. Мы тут приходим тоже к понимаю, что такое незакрытая потребность, где сегодня они есть. И здесь в медицине очень просто, мы смотрим, от чего люди умирают, от чего они страдают, от чего ухудшается качество жизни, можем подмечать и находить какие-то решения. Как правило медицинские стартапы они приходят опять же из медицинской среды, то есть там люди как раз подмечают незакрытые потребности, они видят, что можно улучшить как-то эту операцию или процедуру, сделать ее как-то лучше. В основном все идет от изобретателей, которые так или иначе работают в медицине.
Но есть примеры, когда действительно основатели садились и думали, ок, какие есть самые большие потребности, давайте думать, как они сегодня решаются и, если мы видим здесь проблему, давайте что-то создадим. Так была создана технология Urolift, один из блокбастеров в урологический сфере, когда сегодня мужчинам старше 60 при увеличении простаты нужно делать разного рода прижигания, болезненные процедуры, которые приводят к недержанию мочи или падению сексуальной функции. А есть теперь имплант, который имплантируется очень просто, быстро, почти безболезненно и без каких-то побочных эффектов. Вот эта технология пришла просто от какого-то такого умственного моделирования, но в основном такие темы подмечаются все-таки в практической медицине.
Но все-таки главное опять же это не объем рынка, это не что-то еще, насколько легко эту технологию можно где-то продать. Все-таки, наверное, главное в медицине это эффект, который будет оказан либо на пациентов, либо на систему здравоохранения.
А.Р.: Понятно. В начале мы немного коснулись этой темы и до записи мы тоже с тобой обсуждали эту тему, это - доступ на рынок. Потому что как выяснилось в моем понимании в сфере, например, образования, куда я инвестирую или, например, в HRtech доступ на рынок это в первые очередь какие-то техники как например дать рекламу правильно, как обеспечить стоимость привлечения клиента ниже чем твоя выручка за какой-то период, чтобы была сходимость юнит-экономики. В медтехе это совершенно по-другому. У вас доступ на рынок это что такое?
О.Б.: Я могу пояснить. Немножко шаг назад сделаем. Вообще какой цикл проходит любая технология медицинская, в фарме то же самое. Ну, во-первых, есть какая-то идея, делается какой-то первоначальный продукт. Сначала он испытывается на животных, чтобы просто понять, как он действует. Затем лекарство испытывают на здоровых добровольцах, медицинские изделия как правило будут имплантировать скорее всего уже больным людям использовать, чтобы понять какой-то первоначальный эффект. Понимают по первым 5-10 больным, что называется по-английски pivotal study, какой клинический эффект получают на раннем этапе. Это нужно для того, чтобы статистически рассчитать насколько большое нужно последующее исследование. Потом делается исследование основное, которое должно доказать клинически эффект.
Как только такое исследование проведено, как правило этого достаточно для того, чтобы получить регуляторное разрешение. То есть в Евросоюзе, сейчас Великобританию не берем, это будет СЕ-маркировка. В США свои пути есть в зависимости от того новая это технология или это me-too продукт, который копирует уже существующий. И вот когда получается СЕ-маркировка в Европе, в медицинской сфере, в отличии от других сфер, это как правило только начало пути.
После этого как правило вы просто можете продавать, но не факт, и скорее всего так и будет, что скорее всего никто пока не готов это покупать. Почему, потому что нужно доказать ценность этой технологии, и не с помощью просто каких-то маркетинговых приемов или громких фраз. Действительно нужно доказать эффективность в качественных исследованиях. В медицине есть стандарт, что такое качественное исследование. Допустим может быть многие слышали про рандомизированное контролируемое испытание, когда у вас есть 100 человек, вы делите по 50 в группы случайным образом. Одной группе вы даете это лечение, а другой даете стандарт, который существует сегодня в медицине. И вы смотрите результаты, и сравниваете. Вот нужно чтобы у компании было такое исследование. Если такого исследования нет, как правило никто не будет с такой компанией разговаривать даже на уровне больницы, не говоря уже об одобрении этой технологии на уровне государства.
То есть как правило после того как компания получает эту СЕ-маркировку, следующий этап — это получить государственное разрешение на применение этой технологии в сфере государственной медицины. Для россиян допустим рынок частной медицины очень кажется большим, но вообще в принципе в мире, в Европе тоже мейнстримом является все-таки государственное здравоохранение. То есть это либо оплачивается из налогов как в Скандинавии или Великобритании, или оплачивается в виде обязательного медицинского страхования как в Бельгии, Германии, Голландии, Швейцарии, то есть так или иначе 90% всего рынка любой стран в Европе - это государственная медицина.
Соответственно есть какие-то механизмы, как государство одобряет те или иные технологии к применению. Как пример, давайте возьмем может быть Германию, в Германии в зависимости от того какая у вас технология у вас жизнь проще или тяжелее. Допустим если у вас технология, которая применяется в поликлинических условиях, то судьба будет очень ее тяжела, потому что здесь нужно обратиться в специальной орган, называется Federal Joint Committee (G-BA) и получить одобрение в виде кода и тарифа для этой процедуры. Этот процесс может занимать 4-5 лет. Они будут делать очень серьезный анализ, они будут смотреть все исследования, которые вы опубликовали, то есть это очень трудно получить такое разрешение, очень мало компаний этого удается добиться.
В такой стране, например, как Великобритания сегодня вам не нужно получать может быть код и какой-то тариф на оплату, потому что сегодня больницы финансируются по принципу что называется глобальный бюджет, то есть когда получают, не знаю, 20 млн. фунтов и больница должна распоряжаться в течение года этим бюджетом. Но допустим если у вас какая-то серьезная инновация, вы должны получить либо одобрение национального плательщика NHS England, и вы должны получить одобрение такого государственного органа, называется NICE - National Institute for Health and Care Excellence, который опять же оценивает ваши клинические и экономические доказательства, все ваши исследования и дает рекомендации и врачам, и плательщикам стоит эту технологию использовать или нет.
То есть как правило после получения вот этого регистрационного разрешения у компании может занимать 5-10 лет минимум, чтобы пройти вот эти барьеры и получить разрешение государства. И вот если вы придете в любую компанию, не знаю, Medtronic, Philips, Siemens и спросите, что такое market access, а вас подвожу к ответу, то они вам скажут, что market access это как раз система обеспечения доступа к технологии для пациентов, но именно имеется в виду получение вот этих государственных разрешений на использование и тарифов на использование.
Потому что как происходит. Допустим вы продаете какой-то новый аппарат УЗИ разработали, вы его продаете в больницу, и допустим этот аппарат стоит дороже, чем другие аппараты, и соответственно больница тратит на это деньги и нужно как-то эти деньги вернуть. Они будут закладывать стоимость этого аппарата в тариф на процедуру УЗИ, которую они выполняют. Соответственно если ваша технология сильно дороже, чем стандарт сегодняшний, они должны будут тарифы сделать гораздо выше. И вот эти вот 5-10 лет уходят на то, чтобы получить от государства разрешение повысить тариф.
Для многих технологий как имплант это вообще очень важный вопрос, или все, что дороже нескольких тысяч евро. Это очень важный вопрос и с этим нужно работать. Если у вас допустим есть ап, и вы его хотите продавать, понятно есть первый рынок — это рынок потребителей, если они будут сами платить. Но такой рынок очень ограничен, то есть люди в Европе очень плохо платят за медицину из своего кармана, то есть это не принято. То есть соответственно вы тоже будете пытаться получить какое-то государственное финансирование вашего апа и сегодня только три страны это будут делать, это Германия (в которой работает специальная программа финансирования DiGA), это Бельгия и Франция. И вам соответственно опять же нужно будет делать досье со своими исследованиями, подавать в государственный орган и в зависимости от процесса это может занять для апа в принципе до года-полутора. В Германии это три месяца допустим, во Франции это может быть полтора года вы будете получать это разрешение. То есть практически любая технология, диагностический тест, изделие или цифровая технология, главная задача в конце концов получить вот это государственное финансирование. Это то, что мы в нашем профессиональном комьюнити называем market access, доступ на рынок.
А.Р.: Понятно. Мы с тобой не затронули тему страховых компаний, ведь страховые компании тоже могут быть клиентами медтеха если я правильно понимаю, если они позволяют снижать издержки с помощью дистанционной диагностики, еще каких-то вещей. Вот на эту тему можешь немножко порассуждать, почему это важно. Я объясню в каком контексте задаю вопрос. Вот я представляю себе какой-то небольшой стартап, который придумал тот же самый апп, и им соответственно нужно начать генерить какую-то первую выручку. Ждать 5-10 лет они не всегда готовы, не всегда есть запас денег прожить эти 5-10 лет и соответственно хочется понять какие здесь могут быть шаги. Например, подписать какую-то небольшую страховую компанию как первого клиента и с ней поработать, потом следующую, следующую. Ближе к какому-то обычному B2B бизнесу.
О.Б.: Полностью согласен. Опять же чем интересна сфера медтеха что она совершенно разнообразная, даже внутри медицинских изделии у нас есть те, которые применяются в больнице или в амбулаторном звене врачами общей практики или специалистами, или в домашних условиях. Для всех этих технологий будут совершенно разные пути доступы на рынок и соответственно финансирование.
Для апов ситуация очень непростая. То есть за счет низкого порога входа безусловно это очень привлекательный бизнес. Мы работаем с самыми ведущими производителями, самыми богатыми и так далее. Все к этой теме присматриваются, можно сказать облизываются, очень заинтересованы, но по сути дела сегодня никто не смог реально вложиться в эту сферу и получить хороший возврат инвестиций, по-серьезному если говорить. То есть сегодня пока это в принципе все равно можно сказать очень ранние шаги.
Для апов с одной стороны проще, с другой стороны сложнее. То есть проще с какой стороны, действительно в большинстве стран нет никакого установленного канала финансирования. То есть одно дело, когда есть какая-то система, допустим в Германии вы знаете, вы можете подавать вашу заявку, причем если вы видите, что ваших данных недостаточно, вы можете подать заявку на предварительное финансирование, а страховые компании будут соответственно этой национальной системе оплачивать ваш ап в течение одного года по цене, которую вы сами установили. То есть без всяких переговоров, но это только один год. После этого вы должны подать полноценное досье и значительная часть производителей не подают это полное досье, их клинических данных недостаточно.
И вот что таким компаниям потом делать? Действительно они могут обращаться к индивидуальным плательщикам, но здесь все зависит от страны, потому что есть страны, например, Франция, в которой принятие решения очень централизованно. Regional Health Agencies, такие как филиалы Минздрава можно сказать они не занимаются отбором технологий, финансирование каких-то проектов, это вообще не их вопрос. Во Франции допустим все строго централизованно. В Германии действительно есть более ста что называется statutory sickness funds то есть это в системе обязательного страхования, и больше ста страховых компаний в области частного медицинского страхования. Около 11% населения в Германии имеют частную медицинскую страховку. Человек должен выбрать либо частную, либо вот эту государственную страховку иметь. Действительно есть такой механизм.
В Германии допустим все работает что называется по-английски collective agreements, работает на принципе высоко-уровневых договоров. То есть ассоциация допустим страховых компаний заключает договор с ассоциацией врачей и ассоциацией больниц допустим на уровне профсоюзов, то есть на таком уровне, на высоком. Но в Германии тоже есть такой подход как selective contracting когда действительно одна страхования компания может в интересах своего населения, которое прикреплено к этой страховой компании, действительно какой-то запустить проект.
Действительно такое работает, но я хочу сказать, что вообще по нашему опыту для апов скорее да, то есть меньше больницы конкретными клиентами являются, скорее действительно какие-то плательщики на региональном уровне или какие-то страховые компании. Действительно это скорее путь для медицинских изделий. Страховые компании как правило не являются стартовой точкой, как правило это будут все-таки отдельные больницы. Потому что смотрите, любая больница она на чем-то зарабатывает, на каких-то процедурах, на каких-то теряет, в целом допустим будем считать, что больница делает какую-то прибыль. И она за счет переопределения каких-то потоков внутри финансовых она может решить, ок, у нас есть 10 млн. евро на инновации, вот давайте мы миллион потратим сюда, 500 тысяч туда и так далее. То есть таким образом как обычно работает, как компании начинают получать первый опыт, то есть находят энтузиастов, что называется Key Opinion Leaders (ЛПРы) то есть те люди, которые будут продвигать эту технологию в этой стране в дальнейшем, которые хотят получить первый клинический опыт.
Надо понимать, что медицина — это очень соревновательная область, врачи соревнуются за престиж, врачи соревнуются за доступ к пациентам. Почему такая технология как роботохирургия, то есть сам робот стоит 2 млн. евро допустим, и его обслуживание - это 10% от этой суммы в год, и расходные материалы на каждую процедуру, но в начале эта технология не была такой успешной, но все равно очень много больниц устанавливали эти роботы, потому что это было модно, это помогает привлекать пациентов. То есть каждый врач мечтает опубликовать самое важное исследование, которое будет важнее других и так далее. Поэтому здесь есть большой интерес у врачей получать ранний доступ к технологиям даже без каких-то больших доказательств и пробовать. Вот собственно это большой двигатель для компаний на ранних стадиях.
Я полностью согласен, что, если у вас ап, скорее какие-то региональные плательщики будут более релевантной аудиторией. Но если у вас отдельная какая-то технология, то как правило это будут отдельные больницы для начала.
А.Р.: Давай попробуем поставить себя на место стартапера, который придумал ап или есть какая-то технология, прототип. Вот на его месте с какого бы рынка ты начал именно работу, в какой рынок ты бы заходил в первую очередь? Ты вот уж-де приводил пример Франция, Германия.
О.Б.: Ок, если мы говорим про ап, я думаю, что в Европе конечно точно номер один - это Германия именно потому, что в Германии есть система государственная оплаты апов, это называется DiGA. Есть на сайте органа, который этим занимается, большой мануал на 250 страниц на английском языке, то есть любой человек может прочитать как это работает. Это очень популярная, уже больше 100 или 150 точно не помню апов подавались и получали либо уже постоянное финансирование, либо временное финансирование в рамках этого. То есть, наверное, сейчас Германия реально такой хаб номер один.
Франция буквально в ближайший год планирует ввести такой DiGA-like схему очень похожую на ту, что существует в Германии, потому что этот пример многих вдохновил. Но вот, наверное, вот эти две точно страны, Франция причем только когда они это сделают, потому что сегодня это очень трудная страна для работы. Потому что сегодня только один ап финансируется во Франции, я называл выше.
В стальном для апа это точно не Испания и Италия, эти страны очень не настроены на телемедицину или на что-то такое, там никогда не будет никакого фиксирования. Возможно я бы рассмотрел Великобританию, Голландию. Возможно Скандинавию. То есть может быть вот эти регионы если мы говорим про Европу. Но опять же во всех этих странах это будут переговоры на региональном уровне. Англия допустим делится, сейчас говорим про Англию, не про Великобританию, она делится на Integrated Care Systems - это приблизительно 2 млн. человек и соответственно в каждом есть Integrated Care Boad, то есть который решает, что они одобряют на региональном уровне на своем и так далее.
То есть это такая работа очень тяжелая, которая требует очень много ресурсов. Вот в этом минус. То есть с одной стороны говорим Франция и Германия с национальным решением. С одной стороны, это кажется ой, нам нужно много доказательств, во-первых, чтобы убедить региональных плательщиков, вам тоже нужны доказательства. Вы не можете прийти просто с идеей или вот наш ап, давайте попробуем. Попробовать да, в виде какого-то исследования, но, чтобы за него прямо платили по-серьезному, вам тоже нужны доказательства.
Но вот эти страны с национальным решением очень хороши, потому что во Франции вы получили код, все, любая, у них есть несколько государственных фондов страховых, любой этот фонд будет оплачивать без проблем, потому что есть национальный код и национальный тариф на эту технологию. То есть это как раз то самое золотое Эльдорадо для всех именно получить вот такое государственное финансирование, потому что у вас тогда это просто такой хайвэй, скорый поезд к успеху. Германия была бы скорее всего номер один, Фракция, как только они введут похожую схему, Великобритания, Голландия и может быть Скандинавия.
А.Р.: А если посмотреть за океан, насколько я понимаю в США самый большой все-таки рынок по медицине, сумасшедшее количество денег тратится там.
О.Б.: Да, однозначно, я просто совершенно не эксперт в США, поэтому ничего не могу сказать.
А.Р.: Ок, ладно. Тогда последний от меня будет вопрос такой тоже стартаперский. Какие бы ты все-таки отметил три тренда, на которые есть смысл тратить свое время? Ты уже сказал, что, например, по апам это может быть не настолько на самом деле интересно, потому что такая вроде тема на поверхности, все пытаются ей заниматься. А вот какие вещи ты бы мог подсветить куда стоит погрузиться и которые на твой взгляд на ближайшие пять лет могут дать действительно какой-то серьезный буст?
О.Б.: Спасибо, это интересный вопрос. Ну вот я что я хотел сказать, есть горячие темы, hot topics, про которые все говорят, и вот сейчас цифровая медицина или companion diagnostics - это диагностические тесты, которые позволяют понять будет ли это лекарство работать или нет, или даже так, что тест, который находит какую-то вариацию в гене и лекарство какое-то очень дорогостоящее, десятки тысяч долларов, будет работать только если такая вариация есть у человека к примеру.
Но я бы сказал, что то, о чем говорят, не значит, что это действительно какой-то тренд. Если честно на мой взгляд нет никаких трендов. Мы можем посмотреть, во-первых, понятно на самые топовые компании по обороту в этой области, то есть на первом месте Medtronic, очень широкое портфолио от стентов коронарных до нейростимуляторов для лечения недержания мочи, до робототехники. Абсолютно широчайший профиль. Номер два Johnson&Johnson, опять же в основном это очень большой блок хирургии. Третье место Siemens, это все что связано с визуализацией. На четвертом месте Philips то же самое, все эти КТ, УЗИ и так далее. Седьмое место Stryker, это ортопедическая технология, нейроваскулярная и так далее.
Нас часто спрашивают какие самые крутые и интересные технологии вы видели за последние годы. Вообще вот можем посмотреть, что выстрелило. Ну вот что выстрелило это все технологии, которые закрыли большую незакрытую потребность. Вот первая такая технология, которая открыла целый класс технологий, это было где-то лет, наверное, 15-16 назад, называется TAVI (транскатетерная замена аортального клапана) - это замена клапана сердца минимально инвазивным способом. То есть исторически нужно было вскрыть грудную клетку, разрезать сердце и прямо там грубо говоря заменить естественно клапан и естественно это приводило к очень высокой смертности на операционном столе. Особенно такие проблемы часто у пожилых людей и соответственно они не перенесут операцию. Когда научились заходить в сердце катетером через вены или артерии и устанавливать, и человек может чуть ли не в сознании быть при этом, при этой процедуре, что называется интервенционная радиология, вот это был колоссальный прорыв. Эти все технологии, которые появились, они получили финансирование достаточно быстро и очень большое, то есть каждая такая технология стоит больше 25 в начале тысяч евро для одного человека.
Второй блокбастер — это удаление тромбов при инсульте также через катетер, это очень большая тема. Третья одна из самых больших тем это флэш технология мониторинга глюкозы. Может быть видели, Тереза Мэй, английский премьер, ходила с таким кругляшком на плече, вот с таким девайсом. Это технология flash glucose monitoring особая технология очень быстрая мониторинга глюкозы, уровня глюкозы в крови.
Но видите, это все очень серьезные игроки. Как правило тоже не многие из этих компаний придумывали эти технологии. В медтехе как я говорил уже, может быть нет, 95% это средний и малый бизнес. То есть очень частая тема, что вы создаете что-то на перспективу, но вам потом нужен такой “Большой брат” для того, чтобы эту технологию тиражировать, производить на должном уровне и мы видим сколько усилий нужно чтобы ее реально донести до пациентов.
То есть я бы сказал, что нет никаких трендов. Телемедицина, все, что связано с искусственным интеллектом, телемедицина действительно работает, но знаете, если честно большая часть этого это что-то очень простое, поговорить с пациентом дистанционно, что-то такое. Типа скайп только для медицинских клиник.
Мы очень много общаемся с разработчиками всякого рода технологий, которые что-то анализируют и так далее. Пока надо сказать сегодня ничего этого реально не работает в реальности, никто это практически не финансирует, нет каналов финансирования, эти многие технологии не доказана их эффективность, искусственного интеллекта даже для обработки изображений и так далее. То есть в принципе есть очень много где уже начинает получаться, допустим расшифровка кардиограмм с помощью искусственного интеллекта, то есть раньше врач на приеме буквально ленточку посмотрел. А если вам нужен монитор, который будет идти сутки, холтеровский монитор, то все равно это какая-то полу-ручная обработка. И вот сегодня есть технологии, когда вы носите не один день, а 15 дней и с помощью искусственного интеллекта распознаются паттерны разных аритмий. Это потрясающие технологии.
Но опять же самое главное на чем хотел остановиться, это увидеть незакрытую потребность и работать над закрытием этой потребности. Это может быть что угодно, это может быть технология какая-то, какой-то катетер уретральный, который стоит вроде бы копейки, но допустим, когда их стали покрывать антибактериальным покрытием, это оказалось очень интересным, потому что в больнице люди умирают, не знаю, 7-10 смертей в больнице это от зараженных венозных катетеров, к примеру. То есть если ваш катетер с каким-то антибактериальным покрытием или вы придумали какое-то новое антибактериальное покрытие, это может быть такой блокбастер потрясающий. Или вы придумали какую-то тоже антибактериальную упаковку для имплантата или какие-то покрытия, чтобы ткани не прорастали в имплантируемый электрод. То есть может быть абсолютно что-то техническое, что потом может тиражироваться. Может быть какой-то ап, который я уже говорил, то есть ценность во Франции первый ап финансировали, который реально снижает смертность больных в течение года на 20% скажем так грубо. Но это потрясающий результат, даже для лекарства это потрясающий результат, а здесь всего лишь ап.
Но самое главное увидеть эту потребность и закрыть ее. То есть потребности вокруг они прямо рядом с нами, люди умирают каждый день и болеют, и сражают, и нужно просто видеть, что происходит, как их сегодня лечат, в чем проблема существующего лечения и искать какие-то пути решения. Но я бы не сказал, что есть какие-то явные тренды если честно. Потому что самые большие блокбастеры, которые мы видим, это все-таки традиционные технологии. В визуализации допустим то же самое прорывные технологии это вот то, что связано с внутрисосудистым ультразвуком допустим, когда можно видеть толщину стенки, какая-то толщина бляшки или измерение давления внутри сосуда, и от этого принимается решение стентировать человека или нет. То есть абсолютно разные технологии, но главное, что их объединяет это то, что они дают реальную ценность либо пациентам, либо системе здравоохранения.
А.Р.: Хорошо. Спасибо тебе огромное! Мы на этом я думаю, что закончим сегодня. Спасибо!
О.Б.: Спасибо всем! Спасибо, Андрей! Пока!
А.Р.: Пока!
